Считается, что друзей мы выбираем. Насчет Мариано я не уверен – то ли я его выбрал, то ли, когда я пришел в этот мир, он уже поджидал меня.
Его отец учился с моим отцом, они подружились, стали вести вместе дела, и до сих пор каждую субботу встречаются в клубе и играют в теннис.
Мы с Мариано ходили в один детский сад, в одни кружки, почти всю начальную школу сидели за одной партой. Пока мне не исполнилось одиннадцать, мы были не разлей вода.
Однажды я возвращался от Мариано. Было часов шесть вечера. Всю дорогу до дома – два квартала – я пинал опавшие листья, поэтому точно помню, что стояла осень.
В тот день мы после школы ходили в клуб – это я тоже хорошо помню, потому что зашел домой через кухню, снял грязные кроссовки и положил в раковину для стирки. Если бы я натоптал в холле, меня бы точно лишили наследства.
Поэтому я так ясно помню, что вошел с кухни.
Поэтому они меня и не услышали.
Я собирался подняться к себе, но из отцовского кабинета услышал голос Эсекьеля, открыл дверь поздороваться и увидел, что мама стоит, закрыв лицо руками. На звук она подняла глаза – они были залиты слезами.
Я не понимал, что происходит, и стал растерянно оглядываться. Эсекьель опустил голову и на меня не смотрел.
А вот отец еще как смотрел. Тем самым взглядом, которого я всю жизнь старался избежать.
– Иди к себе, – сказал он. Я не двинулся с места. Я ничего не понимал.
Почему мама плачет? Почему Эсекьель не здоровается?
«И-ДИ-К-СЕ-БЕ-Я-СКА-ЗАЛ». Думаю, у гремучей змеи вышло бы ласковее произнести это, чем у отца. В каждом слоге было столько злости, что я не стал дожидаться повторения. Закрыл дверь и убежал. Вспомнил – хотя прошло несколько лет – день, когда Эсекьель уехал от нас.
И тогда, и сейчас меня услали к себе, но на сей раз в воздухе витала не напряженность, а жестокость.
Не знаю, как поступили бы вы на моем месте. Я первым делом позвонил Мариано.
Трубку сняла его мама:
– И пятнадцати минут не прошло, как расстались, – весело сказала она. – Даю его.
Я по мере сил пересказал Мариано, что произошло. Его здорово насмешило, как я передразниваю отца: «И-ди-к-се-бе-я-ска-зал».
Отсмеявшись, он заметил:
– Кажется, твой братец снова во что-то влип.